Ни слова о Даманском

В марте этого года исполнилось 50 лет пограничному конфликту на острове Даманском – самому крупному советско-китайскому вооруженному конфликту в современной истории России и Китая. После этих событий все данные были засекречены, а о самом конфликте не говорили целых 30 лет!  Александр Леонидович Князев помнит о тех событиях, словно это было вчера. Последние десять лет он посвятил сохранению памяти об этой части истории и ее жертвах.

«Меня Родина-мать воспитала»

Карьера военного у Александра Леонидовича началась просто. «Растешь, растешь, тебе исполняется 19 лет, вызывают в военкомат, дают направление, сажают в машину или поезд и везут! С этого и начинается твоя военная служба», – вспоминает он. Но не скрывает, что и свое желание служить было.

– Когда моего друга призвали в армию, я пошел в военкомат проситься, чтобы мы вместе служили. Но я был на полгода младше. Меня отправили домой, сказали, мол, со своим годом пойдешь. Ну, ничего. Зато он во флот попал, а я стал радистом. Среди близких родственников военных не было, а так два дядьки воевали. Меня не военные воспитывали, меня Родина-мать воспитывала. Наше военное воспитание, которое нам, мальчишкам, давали на примере отцов-победителей, сыграло роль.

Военную службу с первого до последнего дня Александр Леонидович проходил в районе станции Лазо Приморского края в батарее управления артиллерийской разведки при штабе 135-й мотострелковой дивизии. Службу начал с должности радиотелеграфиста. Как говорит сам ветеран, в радиовзвод его взяли, потому что он на гитаре умел «бренчать».

Напряжение в разговорах

Для Александра Леонидовича события на Даманском острове начались внезапно. 28 февраля 1969 года их подняли по тревоге и отправили на учения. По словам героя, с того момента, как он призывался, с мая 1967 и по март 1969 года они все время жили в ожидании.

– Хуже всего было пограничникам: они чуть ли не каждый день китайцев выдворяли с нашей территории.

Второго марта конфликт между КНР и СССР впервые перешел в военное столкновение. По группе пограничников под командованием старшего лейтенанта Ивана Стрельникова был открыт огонь китайскими военнослужащими, прибывшими на остров.

– Второго марта, – вспоминает ветеран, –  к обеду чувствовалось напряжение нехорошее в разговорах среди командиров. Дерганные все какие-то стали. Уже и слова лишнего не скажешь, все лишь по командам делалось. А дальше стало известно, что на Даманском уже бой был. Но среди ребят никто не роптал, все понимали, это серьезно. Объявили разъехаться по местам дислокации. Потом дан приказ из штаба округа: направить на границу полк для поддержки пограничников.

В  скоротечном бою практически полностью погибло отделение. Подкрепление пришло не сразу. Из двадцати человек остался в живых лишь один. Тогда же погиб и сам Иван Стрельников. Сейчас его имя носит Политехнический лицей в Хабаровске.

– Надо отдать должное ребятам: держались они мужественно, героически. Китайцам повезло, они напали неожиданно. Около двадцати человек расстреляли сразу. Кто-то еще успел автомат с плеча снять, пульнуть. Но это было неравное по силам противостояние. Там, даже если не хочешь, победишь.

Во время первого столкновения с противником на остров Даманский зашла группа младшего сержанта Юрия Бабанского. Бойцы отвлекли огонь противника на себя, тем самым не дав китайским военнослужащим уничтожить группу Стрельникова полностью и отступить. После этих событий Юрию Бабанскому было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением медали «Золотая Звезда». Этого высокого звания было удостоено всего 5 участников тех событий, из которых трое – посмертно.

– А что китайцы делали с нашими ребятами, это вообще страшно, – рассказывает Александр Леонидович. – Половина бы выжила, если им оказали помощь. У них не было смертельных ранений, их добивали штыками, прикладами, выстрелами в упор. Бабанский им не дал сделать этого. У соперника была задача: уничтожить весь пограничный отряд и смыться. А Бабанский не дал смыться.

Получив донесение о стрельбе на острове, начальник соседней 1-й заставы «Кулебякины сопки» старший лейтенант Виталий Бубенин выехал на БТР-60ПБ с бойцами на помощь. На момент прибытия подкрепления пограничники уже час вели бой и сдерживали противника.

– Знаете, может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что бой второго марта выиграл Бубенин. Он там на БТР крутился, врагов расстреливал, пока его не подбили. Потом пересел на второй БТР и на нем прошел вокруг острова. Дальше внутрь зашел на другом БТР и уничтожил китайский командный пункт. После этого стал ослабевать бой, а затем раз, и китайцы смылись с острова. Стало тихо.

По официальным данным в бою второго марта погиб 31 советский пограничник, еще 14 получили ранения. Потери китайской стороны по оценке комиссии КГБ СССР составили 39 человек.

«Самое страшное – ждать»

– Первое, о чем я подумал, когда узнал о боевых действиях: надо ехать туда. Понимал, мы никуда не денемся. Хотелось быстрей в бой. Не ждать. Самое страшное и плохое – это ждать. Мы и так жили в ожидании, а после второго марта все были на взводе и только ждали команду «Вперед».

В тот же день для поддержки пограничных сил на остров Даманский прибыло подкрепление с соседних застав, были задействованы резервы Тихоокеанского и Дальневосточного пограничных округов. На Даманский выходили усиленные наряды пограничников, а в тылу была развернута 135-ая мотострелковая дивизия, в которой проходил службу Александр Леонидович.

– Не было времени разговаривать. Готовились. До 14 числа ребята осваивались: рыли окопы, траншеи, готовили технику, располагали орудия. Китайцы тогда не растягивались по границе, они в одном месте сосредотачивались. Мы разведывали обстановку и наблюдали за ними. Определили, что у границы появилось два артиллерийских полка с гаубицами, девять батарей по три миномета. Все это они расположили напротив острова, организовали склады боеприпасов. Такие вот временные лагеря для солдат. И там окопались. Все это мы засекали, передавали, вели ежедневное наблюдение за китайской стороной.

Когда после боя приехало командование на остров, стали выносить погибших, то шли уже в полный рост. С китайской стороны огонь не открывали, поняли, что не вышло у них внезапной атаки.

– Когда готовились к бою, не знали, что такое страх, – вспоминает ветеран. – Как его испытывать, этот страх? Только когда видишь, начинаешь по-другому воспринимать. Ну, было тревожно. Спрашивают, кто добровольцем в разведку пойдет? И ком такой от живота к горлу подкатывает, подкатывает, а потом: «Я» [смеётся]. А все равно не по себе. Не то, что бы страх, скорее, как прыгать с парашюта. Когда стоишь перед прыжком. Самое главное – сделать первый шаг. Потом уже проще.

«Это не гулянка»

После вооруженного столкновения второго марта все жили в ожидании нового боя. И 14-го марта прозвучала команда: «К бою!».

– 13-го марта они попытались зайти на остров, но им не дали. А вот 14-го они уже начали нагло врываться. Правда, все говорят, что бой начался 15-го числа, нет, стрелять друг по другу начали еще 14-го ночью. Автоматы тарахтели, пули сверкали. С одной стороны было как-то жутковато, но я бы не сказал, что страшно, просто как-то не по себе. А с другой стороны интересно и даже красиво. Это как посмотреть.

Утром 15-го марта китайская сторона обратилась через громкоговорители к войскам советской армии.

– Через свои матюгальники они начали орать в нашу сторону. Чтобы мы убирались с китайской территории, убивали своих командиров и переходили к ним, они нас кормить будут. Мы же все голодные ходили. А они сытые. Это им хватало чашечки риса на три дня, а мы-то что? Рис не ели, ели кашу перловую, шрапнель называется.

После трансляции около 10 часов утра китайская артиллерия начала обстрел советских позиций, а три роты китайской пехоты перешли в наступление. Завязался бой.

– Отдали команду вскрыть ящики с патронами, зарядить все магазины. И тогда внутри почувствовал, что это не гулянка. Начали заряжать. Зарядил все четыре магазина, три с собой, один в автомат, и кучу патронов по карманам распихал. Один патрончик я во внутренний карман положил. На всякий случай, чтоб в плен не попасть. Хотя, как показывает жизненный опыт, мало кому удавалось этим патроном себя уничтожить. В плен попадали те раненые, которые уже ничего не могли сделать. Либо умирали.

В том бою, несмотря на подготовку, китайская сторона снова превосходила наших военнослужащих в численности. Приходилось нелегко.

– Китайцы своих всех уносили с поля боя. У нас есть отделения, а у них десятки. Так, если один человек с десятки останется раненным или мертвым на поле боя, то расстреливалась вся десятка. Поэтому они никого не оставляли. Только убили, два человека тут же подхватывали и оттаскивали. У нас немножко не так было. Нам некогда было смотреть на раненых, нам воевать надо.

Живые свидетели

О своих сослуживцах Александр Леонидович рассказывает с теплотой. И гордостью. При этом смотрит куда-то в сторону, словно прямо сейчас видит их лица в своей памяти. Делает большую паузу и продолжает:

– Наши мальчишки проявляли героизм. Пацаны, которым 19 лет вот-вот исполнилось. Призвались в ноябре-декабре, в марте пошли воевать. Но воевали храбро, никто не смалодушничал. Ни один не повернул обратно. Ребята дружные, друг друга всегда поддерживали. Как говорится, один за всех и все за одного. В армии так и должно быть. Чтобы ты чувствовал рядом локоть друга. Тогда понимаешь – ты не один, к тебе придут на помощь.

Со 2 по 15 марта, пока длился пограничный конфликт между Китаем и СССР, было и место для подвигов. Несколько примеров героизма товарищей, Александр Леонидович помнит до сих пор. И всегда рассказывает при встречах с военнослужащими и молодежью.

– Гена Полегаев, наш хабаровчанин, будучи сам раненным, вытащил из-под огня своего командира, тоже раненного, и опять в бой пошел. А у него вся телогрейка на спине посеченная от осколков гранаты. Вся спина в крови, ему говорят, иди в санчасть, а он отмахивается, нет, ерунда, пустяки, и опять в бой. Вот так. Эти пустяки, осколки китайской гранаты, он до сих пор в теле носит. Уже 50 лет. Врачи не стали доставать, сказали, мол, ты только аккуратно себя веди. И он носит.

– В БТР было трое наших хабаровчан и еще один, вроде с Алтая. Витя Каноник. Когда солдатики спешились и пошли в атаку, они остались прикрывать с бойниц. Не давали китайцам головы поднять. Витя был наверху пулеметчиком. Губенко Витя и Бедарев Саша по бокам, с бойниц стреляли. А Володя Куанышев водителем был. Старался выкручиваться от гранатометов, но все же видать где-то прозевал, и граната залетела внутрь под его сидение и взорвалась. Куанышеву руку посекло, Губенко руку чуть не оторвало, а в Сашу Бедарева осколок попал. А вот Канонику нифига! А ведь тех, кто были пулеметчиками на БТР, называли смертниками. Потому что они открытые были, ни защиты, ни чего-либо еще. Так вот. Каноник вытащил их всех, положил, чтоб под пули не попали. Витя Губенко с Куанышевым после живы остались. Куанышев только недавно умер, а Витька еще живой. А Сашку мы до госпиталя не довели. Умер. Сейчас его именем названа школа. Школа номер 23 имени Александра Бедарева. Сохранили память о своих земляках, которые жизни отдали детишкам.

После того, как утихли последние бои, наступила война разведок. Иногда звучали выстрелы, но только ночью. 22 марта был последний день, когда советские войска контролировали территорию острова Даманский. В тот день погиб Василий Карамзин, после чего было решено оставить остров.

– Домой никто не хотел уехать. Главным тогда было не осрамиться. Не дай Бог, чтоб кто-то подумал, что ты струсил, смалодушничал. Это не сегодняшнее время. Тогда был престиж. Тогда дух патриотизма был сильнее. Гораздо сильнее. И в наше время телевизоров не было. Были живые свидетели: отцы, деды, братья.

Стрельба по мишеням

После тех событий, все происходящее на острове по решению правительства было засекречено. По воспоминаниям ветерана их построили, сделали объявление. А потом они по очереди подходили и подписывались о неразглашении. Но на Александра Леонидовича этот запрет не сильно повлиял.

– Мне было все равно. Совершенно все равно. Потому что, когда я на дембеле был, я все равно рассказывал. Люди знали, потому что шум был большой. Знали. Первый же вопрос: «Ну что? Как ты там?». Просто нельзя было это афишировать вслух. Фотографии у нас отобрали. Только через 30 лет стала память об этом возвращаться. Но фотографии не вернули, конечно.

Итог пограничного конфликта на острове Даманского поначалу был нейтральным. 11 сентября 1969 года в Пекине председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин и премьер Государственного совета КНР Чжоу Эньлай договорились о прекращении враждебных акций и о том, что войска обеих сторон останутся на занятых ранее позиций, не выходя на Даманский.

– Вот часто мне вопрос задают: «Сколько ты убил китайцев?», – вспоминает Александр Леонидович. – Да не знаю я, сколько их убил. Я по мишеням стрелял. Для меня не было живых людей, там были мишени. Кто-то убьет человека и сразу блюет, а я не представлял, что это человек. Я представлял, что это мишень. Когда все в куче, то ничего не видишь. Смотришь прямо, некогда головой крутить. Видишь, что кто-то высунулся и надо его опередить, чтобы он первым не выстрелил.

Дело сдвинулось с мертвой точки лишь спустя двадцать лет – в 1991 году после ряда переговоров в Пекине и Москве остров Даманский официально стал территорией КНР. То, за что проливали кровь наши пограничники, было отдано.

– Я негативно отношусь к передаче острова Китаю. Нельзя было этого делать. Там наши ребята, мои друзья, погибли. За этот остров. Может, он ничего и не значит, но могли бы оставить, как памятник. Китайцы бы свой памятник поставили, мы свой.

Это было вчера

В 1999 году Александр Леонидович впервые встретился с другими участниками пограничного конфликта. После этой встречи он пришел домой и за ночь написал два стихотворения. Тогда и начал писать. На тот момент ветерану уже исполнилось 50 лет.

– Будь моя воля что-то поменять, то я бы пехоту не заводил на остров. Я бы дождался, когда как можно больше китайцев зайдет на остров, а потом бы его уничтожил. И все. Это наша территория, хотим – стреляем, хотим – нет. У нас тут цель артиллерийских занятий. Конечно, следует предупредить: если в течение такого-то времени не выведите войска, то все будет уничтожено. Не вывели – вам хана. Не надо было нас туда посылать, наших ребят там бросать. И были бы все живы.

При встречах со школьниками Александр Леонидович заявляет: «Я не к вам пришел, я пришел к своим друзьям, которые там остались. Смотрю на вас, а вижу их. Потому что они свои жизни вам отдали». В этом году исполняется 50 лет событиям на острове Даманский. Из них тридцать лет прошли в полной тишине – о Даманском официально молчали. И лишь сейчас начинает возвращаться память.

– Я смотрю на это спустя 50 лет, как на трагическое недоразумение. Можно было это решить по-другому. Мирно.

В 2008 году Александр Леонидович основал общественную ветеранскую организацию «Даманцы». Тогда ветеран основательно взялся за сохранение памяти о той части истории, участником которой стал сам.

– Изначально инициативы по сохранению памяти о тех событиях шли от Михаила Тихоновича Ващенко. Первой целью было сохранить память. Потом я по просьбам написал книгу. Михаил Тихонович дал мне исходный материал. Книга называется «Остров мужественности». А потом пошло все дальше и дальше. Встречи со школьниками, с военнослужащими. И  уже стало привычкой, без этого как-то неинтересно. Вот в честь 50-летия организовали выставку в Музее истории города Хабаровска. Пока мы живы, память не угаснет.

По инициативе Александра Леонидовича были изготовлены и установлены две мемориальные доски на фасадах школ в честь погибших на острове Даманском и присвоены имена погибших трем школам Хабаровска. Александр Леонидович также организовал перезахоронение воинов 135-ой мотострелковой дивизии из братской могилы в построенный при его личном участии мемориал. Организовал открытие стенда в Военно-историческом музее.

– Бывает, говорят, что это уже прошло, зачем старое ворошить. Я не слушаю такое. Для них это прошло, а для меня это было вчера. Иногда говорят, что это не война, что вот в 1941-1945 была мясорубка. У нас она тоже была. Я просто говорю: «Ты сам попади туда и реши, что это такое». У нас за две недели 5 героев Советского Союза.

– Во всех моих делах мне помогает желание того, что бы не было войны. Хочется, чтобы ребята счастливы были и не знали, что это такое. Что такое несчастье, что такое смерть. Вот поэтому и занимаюсь с ними. Учу тому, что Родину надо любить, Родину надо защищать. Вас призовут, вам дадут в руки оружие. Но запомните: не для войны вам дан автомат, а для того, чтоб просто не было войны. Вас не будут учить убивать, вас будут учить защищаться. Защищать свою Родину. Вот единственная цель.