«Мое солнце не погаснет»

В 17 лет привычной и спокойной жизни Яны Василевской суждено было совершить резкий поворот. Все то, что так волнует многих подростков в этом возрасте: друзья, любовь, поступление в университет, перечеркнули больничная койка и диагноз – лимфома Ходжкина. 

«Ничего страшного»

«У тебя рак – лимфома Ходжкина. Ничего страшного, мы тебя вылечим. У тебя просто выпадут волосы ненадолго, но все будет нормально!». Спустя 3 года Яна вспоминает, как с этими словами в будничной манере лечащий врач зашел к ней в палату. Легкость его слов не задела пациентку, но принять эту ситуацию также легко Яна не могла. Состояние шока и отрицания не покидало еще долгое время. Пытаясь убедить саму себя, Яна твердила: «Все это – страшный сон». 

Сразу же после первого курса химиотерапии у девушки начались проблемы со здоровьем. Безобидная на вид капельница, через которую вводились нужные препараты, кроме ожидаемого лечебного эффекта, вызвала еще и побочное действие. Сначала не хотелось есть и пить, появилась слабость и поднялась температура. Ударом оказалась аллергия на один из препаратов, после которой пришлось полностью менять курс лечения, сопровождая его дополнительными лекарствами. 

Всего Яна перенесла семь курсов химиотерапии, шесть из которых были высокодозными. 

Отражение в зеркале

С началом лечения произошли перемены во внешнем облике девушки. Прием гормональных препаратов повлиял на быстрый набор веса. Главным и мучительным в этот жизненный период Яны стал вопрос: «За что?». 

«Я очень сильно поправилась. После этих трех месяцев [лечения в стационаре], когда я пришла домой, я была, наверное, около 95 килограммов. [Сначала] не можешь смотреть на себя в зеркало, а потом все равно со временем ты к себе привыкаешь, понимаешь, что не все так страшно».

Но самым страшным испытанием были не изменения в фигуре, а потеря волос, которая сопровождает химиотерапию. Волосы для Яны всегда были предметом гордости.

«Начали выпадать волосы. Я сразу под машинку побрилась, я не стала ждать. Просто в этот же день сказала: "Все, давайте!". Меня под машинку налысо побрили. Первый раз я посмотрела в зеркало и начала смеяться, наверное, потому что у меня был шок. Потом мне было нормально, спокойно. Утром проснулась, по привычке начала поправлять волосы ­– их нет, тогда вот у меня началась истерика. Я плакала, долго проплакала, а потом смирилась», – рассказывает Яна.

Выпадали не только волосы на голове. Химиотерапия не обошла стороной брови и ресницы. Если брови еще оставались, то с ресницами было сложнее. Яна нашла выход – рисовала «стрелки» потолще. Время помогало привыкнуть к себе и к своему отражению в зеркале.

«Со временем понимаешь, что не все так страшно. У меня появился парик – это был плюс. Я начала краситься так, что даже не видно было, что у меня нет ресниц. Я рисовала себе брови. Все можно исправить. Да никто, на самом деле, если не скажешь, то и не заметит, что это парик или что у тебя нет ресниц и бровей».

Фото из личного архива героя

«Умру, вонять не буду»

После долгих размышлений Яна убедила себя, что болезнь ей далась не в наказание за какой-то поступок, а как испытание, которое нужно пережить. Но все-таки в какой-то момент руки опустились. После четвертого курса химиотерапии врачи сказали, что раковые клетки, вредящие организму, все еще остались.

­«Вообще хотелось просто лечь и сказать: "Можно я останусь тут?". Умру, вонять не буду, как говорится». Только благодаря маме, для которой состояние дочери оказалось не менее болезненным, Яна твердо знала –  все будет хорошо. «После операции я еще два дня была в реанимации, потому что у меня были осложнения. Первое, что я увидела, когда меня на каталке вывезли, – это моя мама. Мне больше ничего было не надо, просто главное, что она была рядом».

Трудный период в лечении  совпал с расставанием с молодым человеком, который, как объясняет Яна, не смог продолжить эту «затяжную борьбу» с болезнью вместе с ней. Этот поступок девушка осуждать не стала, списывая случившиеся на сильные изменения в ее внешности, хотя понять его тоже не смогла. 

«Я, конечно, знаю, что изменилась внешне не в лучшую сторону: стала не особо привлекательной девушкой, так скажем. Но все же, я считаю, что с его стороны нужно было просто сказать как есть: “Я не могу справиться с этим”».

«Поначалу оставался рядом, говорил много слов», – вспоминает Яна. Но силы молодого человека закончились тогда, когда девушка в них больше всего нуждалась. Как говорит Яна, в себе она нашла мужества для прощения. «Я его с одной стороны даже понимаю, потому что не факт, что и я бы выдержала».

Не оправдываться болезнью

Шло второе полугодие 10-го класс, когда Яна попала в больницу. Ее образование поддерживали учителя, которые приходят к детям, находящимся на длительном лечении в стационаре. Яна рассказывает, что педагоги приходили редко, но некоторые из них все же помогли не отстать от школьной программы. Хотя большую роль все же играло самообразование.  

В университет экономики и права, где Яна хотела учиться на юриста, поступить не получилось. Признает, что по своей вине – не выбрала нужные экзамены для сдачи ЕГЭ. Была мысль поступать в Педагогический институт на эколога, но и тут Яна передумала. Закончив школу на «4» и «5», девушка подала документы в Хабаровский железнодорожный техникум. Говорит, что ни о чем не жалеет.

«В техникуме я тоже учусь хорошо, без троек, практически без четверок, если бы не одна. И мама тоже, на самом деле, рада, что я пошла в техникум. Она не хотела, чтобы я была юристом, потому что юристов много, а железная дорога...как-то она ближе к ней склонялась. Единственное, я потеряла год, хотя я даже не считаю, что я его потеряла. После техникума я просто пойду работать, спокойно буду учиться заочно и получать высшее образование, может даже не одно, по возможности». 

В таком раскладе – потеряла год, не поступила в ВУЗ – Яна винит только себя и не списывает это на болезнь. Объясняет, что если есть желание – ничего не помешает добиться того, чего ты сам хочешь.

Одноклассники Яны, когда узнали о ее болезни, не остались в стороне: собрали определенную сумму денег на лечение. Но никто не знал точного диагноза: одни говорили, что у Яны рак мозга, другие – рак груди, при этом никто не хотел спросить лично. Окружение, по словам Яны, сильно поменялось: те, с кем дружба казалась нерушимой, растворились во времени. «Близкие знали, что со мной, и этого мне было достаточно. Сейчас я не общаюсь практически ни с кем, с кем тогда общалась. Казалось бы, да, такая дружба была, но не было никакой дружбы, по сути».

Это как перерождение

Сейчас, с дня, когда Яне сказали о ремиссии, прошло полгода, она отшучивается и называет пройденное испытание перерождением.

«Рак – это не приговор, это не конец жизни. Это новое начало. Это как перерождение. Те же волосы – они хранят память. То есть, если ты их подстригаешь, все прошлое уходит. А я вообще все свое прошлое отрезала и начала новую жизнь. 

Особенно Яне не нравилось, когда ее жалели, относилась к таким реакциям спокойно, но сама привыкла подшучивать над собой. Вспоминает, как однажды хотела набить татуировку на лысой голове, как у певицы Наргиз. Со смехом жилось проще. «У меня всегда было такое отношение: никому не показывать, что тяжело, хоть и было тяжело. И наверное, от этого даже было с одной стороны легче. Если ты сама веришь в то, что не все так плохо, значит и не будет так плохо».

Завершились лучевая и химиотерапия, и через пять месяцев Яне провели позитронно-эмиссионную терапию [прим. ГМ: обследование для диагностики опухолей и оценки реакции на лечение], на которой сообщили, что раковых клеток, представляющих опасность, в организме больше нет. 

Думать о том, что все может повториться снова, для Яны значит программировать себя на это. «Бумажки – это бумажки. Если ты не веришь сама, то у тебя все может по щелчку пальца повториться. Нужно просто в голове держать мысль, что этого никогда больше не будет. А если ты будешь постоянно нервничать и думать, что если я сейчас съем что-то вредное, выпью алкоголь и у меня снова что-то будет – нет. Я вообще сейчас живу спокойной жизнью, как будто ничего не произошло». 

Единственные ограничения, которые сейчас соблюдает Яна – не загорает на солнце и не ходит надолго в баню. Врачи изначально ей категорически запретили заниматься спортом, но постепенно Яна начинала делать легкие упражнения, пробегала один-два круга по стадиону. «Я говорила, что мне хорошо от этого, что мне полезно. Все мои показатели только улучшились от того, что я делаю. В меру все можно. Я живу, как обычный человек».

Татуировка, которая тянется от локтя по предплечью Яны, сделана на латыни. На ней надпись: «Мое солнце не погаснет». На эту фразу Яна наткнулась, когда лечение только началось, но ее смысл сопровождает до сих пор. «Несмотря ни на что, мое солнце не погаснет», – говорит Яна.