Клоуны не умеют плакать

Яркая желтая футболка сменяет белый больничный халат. Вместо повседневной прически - распущенных волос, на голове появляются два хвоста. Грим оставляет на лице оранжевые точки - веснушки. Последняя и самая важная деталь в этом процессе – красный клоунский нос. Эту процедуру перевоплощения из студента-медика в клоуна Алина Бездудная проделывает каждую субботу. На несколько часов она отключает звук телефона, забывает свое настоящее имя и идет туда, где, как кажется на первый взгляд, нет места для радости, а есть только боль.

Человек, клоун или спаситель?

Алина не любит, когда ее называют волонтером или больничным клоуном. Открывая дверь онко-гематологического отделения детской больницы, она превращается в пчелку Майю. «Эта та, что маленькая и постоянно жужжит», - объясняет Алина. Рядом с пчелкой Майей надевают свои костюмы еще пара человек из команды. Эти ребята давно определили для себя: больничный клоун больше, чем просто аниматор. Он «рисует» улыбки на лицах детей, которые в страхе ждут операции. Он превращает палаты в пространство, где есть место для смеха и радости. Он – возможность родителей выйти из четырех стен больницы и выдохнуть.

Когда Алина идет в больницу, она не продумывает план действий – ведет себя так, как подскажут дети. Каждый раз приходится быть разной. Маленькая Сабина, когда видит клоунов и не находит среди них своего любимого Пирата [прим.: имя клоуна], скрещивает руки, опускает голову и отказывается разговаривать. Тут же Алина придумывает историю про кругосветное путешествие  и вручает переданный Пиратом подарок – зайца, сделанного из воздушного шара.

- Дети умеют абстрагироваться от всего и давать волю своим чувствам. У них же нет конкретных действий: что захотели, то и будут делать. Мы делаем то же самое, что в голову взбредет. Работаем хаотично и по детской мысли. Играем в войнушки, пускаем мыльные пузыри, превращаемся в волшебных героев.

Для больничных клоунов нет здоровых или больных детей. Они не спрашивают про диагноз, не выбирают ребенка по стадии заболевания. Чаще всего они понимают, что происходит с организмом маленького пациента, но все эти вещи волнуют их только как будущих врачей, для клоунов же нет никакой разницы. Куда важнее - найти нужный подход к детям, порой это бывает непросто.

- Бывает, что ты приходишь, а ребенок  может с тобой не поздороваться. Ты к нему с игрушкой и улыбкой, а ему плевать. Но рано или поздно появится хоть один клоун, который сделает что-то такое, отчего у ребенка загорятся глаза, - рассказывает Алина. - Часто у нас бывает, что ребенок может общаться только с одним определенным клоуном. Была одна девочка, лет 12, только после операции. Много у нас было попыток начать общаться с ней, но реакции ноль. Хорошо помню момент, когда я покрасилась в рыжий, зашла в отделение, и она сразу же возмутилась: «Ты что покрасилась? Зачем? Ты мне другая нравилась. Перекрасься назад». Она заговорила со мной. Такие моменты дорогого стоят.

Возникает ли симпатия, или совпадает общий поток мыслей у клоуна и ребенка, Алина не знает. Как самая «старенькая» в команде, она следит за любой реакцией: кто на кого посмотрел, кто кому улыбнулся, а потом подсказывает: «Тебе, Клёпа, вон к тому мальчику».

Не уйду

Сейчас в больничной клоунаде постоянных восемь человек, и все они – студенты-медики. Раньше были люди из других университетов, но работать с теми, кто «в теме» привычнее. Алина говорит, что они более подготовленные. Если ребенку станет плохо, не растеряются и быстро среагируют. Хотя нередко бывает, что люди уходят, потому что, несмотря на возраст и опыт, не готовы психологически.

- Если кто-то хочет к нам в команду, мы всегда рады. Готовы учить и объяснять. Но некоторые приходят и пропускают все через себя, вспоминают истории болезней своих близких, и возникают вопросы: «Я не понимаю как так? Почему так?». Начинают плакать. Как правило, эти люди уходят сами.

У Алины такие вопросы уже не возникают. В клоунаду она пришла, когда была 14-летней школьницей. В классе, как рассказывает сама Алина, она была девочкой «тихой, незаметной, да еще и некрасивой, в очках со зрением минус 12». Клоунада помогла ей измениться.

9 лет Алина занималась театром, но всегда мечтала поступить в медицинский университет. В работе больничным клоуном сошлось все: и театр, и медицина. Когда 14-летняя школьница первый раз пришла на собеседование и заявила о своем желании веселить тех, кому сейчас не до радости, Александра Шевнина [прим.: врач-анестезиолог, создатель больничной клоунады в Хабаровске] брать девочку в команду не захотела.

- По возрасту я не подходила, и дети все-таки онкологические больные, а это сильно на психику влияет. Плюс – это ответственность за детьми. Если я что-то сделаю не так, виновата будет она. С 18 лет мы уже сами несем ответственность, а тут я еще маленькая, глупенькая и ничего не умею. Но я все равно стала ездить. Люди, когда выпускаются из университета, перестают ездить, им не до клоунады, а я как пришла в 14 лет, так и остаюсь тут до сих пор.

Свой первый выезд Алина помнит хорошо. 14-летняя школьница стояла посреди больничного коридора с испуганными глазами, а в голове крутился вопрос: «Что происходит?». Ей казалось, что дети совсем не ждут клоунов, только плачут и боятся.

- Ты по телевизору видишь таких детей и думаешь: «Ну это, наверное, как с картинки. Не бывает так». А оно так. Дети действительно такие, но поведение у всех разное. Ты с одним ребенком можешь говорить, и он тебе все расскажет, а другой просто плачет. Плачет не потому, что ты страшный, а потому что ему грустно. Тебе надо как-то поднять настроение. А что делать? У меня тогда еще игрушек не было, и я не понимала, как это все делается. Мы минут 5 стояли, на все смотрели с огромными глазами. Потом взяли себя в руки, достали мыльные пузыри, и дети стали выходить. Поиграли. Но испугались мы сильно.

Пчелка Майя веселилась с детьми три часа, даже не почувствовав этого времени. Когда дверь больницы закрылась, у Алины возникло ощущение, будто из нее забрали всю энергию. Не хотелось двигаться и говорить, но такая усталость показалось ей приятной. Первые мысли, возникшие в голове: «Я буду этим заниматься, я от этого не уйду».

«Он умирал с улыбкой»

Желания снять костюм, выбросить красный нос и уйти из клоунады у Алины не возникло ни разу. Были трудные моменты, когда хотелось опустить руки, но каждый раз пчелка Майя прокручивала в голове мысль о том, что есть дети, которым она нужна, которые ее ждут.

Больничные клоуны не всегда знают, что происходит с ребенком. Часто они застают момент выписки, тогда в душе случается праздник - радуются все: и клоуны, и родители, и сами пациенты. Бывает, что дети возвращаются в больницу снова. А иногда, очередной раз заходя в палату, клоун испытывает чувство пустоты, а в голове тихое: «К сожалению…».

- К одному мальчику я ездила полгода. Это был жизнерадостный и общительный ребенок. Все было хорошо, пока рак не стал прогрессировать. Один раз я приезжаю, а он лежит пластом. Я спрашиваю его: «Как меня зовут?». Он молчит. Спрашиваю: «А как тебя зовут?». В ответ тоже тишина. Возле него лежала игрушка, которую я ему подарила. «Помнишь, я тебе ее подарила?». Он смотрит на игрушку, потом на меня, улыбается, но ничего сказать не может. Как будто живет воспоминаниями. Мы проговорили с ним минут 15. Я ему рассказывала про то, как светло за окном, как летают бабочки. Он лежал и улыбался. Когда я вышла, медсестра сказала, что через дня 3 он умрет. В следующий раз, когда я приехала, он уже умер. Его не стало в тот вечер, когда мы с ним разговаривали. Я знаю, что была одним из его последних приятных моментов. Я чувствовала, что он что-то мыслит. Он умирал с улыбкой.

«Есть еще дети, и ты им все еще нужен», - успокаивала себя Алина. Она пытается сосчитать, сколько раз плакала за пять лет работы больничным клоуном, останавливается на десяти. Говорит, что сейчас стала эмоциональнее. Слезы вызывают не только грустные истории, но и приятные моменты, а их немало. Например, когда дети не хотят отпускать или когда дарят подарки. В копилке Алисы есть черно-желтый браслет с игрушечной пчелкой от 14-летней Тони и разноцветная длинная нить от Насти.

- Помню, как девочка Настя, ей тогда 3 года было, прибежала ко мне с такой длинной ниткой. Там переплетение белой и двух зеленых ниточек. Она сама ее связала. Да неаккуратно, да это мало похоже на косичку, но она сделала это сама. Я говорю: «Завязывай! Я загадываю желание, а ты завязываешь. Хочу, чтобы ты всегда была здоровенькой». Мне тогда хотелось плакать от счастья. Я эту веревку носила 3 года, пока она не протерлась.

Но плакать было нельзя. И нет никакого рецепта оптимизма. Бывает тяжело, страшно и неприятно, но есть правила: первое - дети не должны видеть, как клоун плачет, второе - клоун приходит не к одному ребенку. Его ждут все, а если ждут - надо идти. «Если на одном ребенке тормозить, то другие как?», - добавляет Алина.

Клоунам бывает сложно

В клоунаде есть деление на белых и рыжих  клоунов. Алина называет себя белым – это тот, кто ведет себя спокойно и любит разговаривать с детьми по душам. Рыжий клоун – всегда энергичный и задиристый, любит подшучивать над всеми. Эту роль каждый человек выбирает себе сам, по комфорту.

- Я тоже думала, что буду рыжим клоуном - такой: «эгегей». Но как-то так пошло, что мне проще поговорить с детьми, чем вот так прыгать. Белый клоун тоже может играть, тоже может веселиться, но у него такая позиция, что рыжий клоун всегда над ним смеется. Белый клоун не может смеяться над рыжим. И как бы ты ни старался, у тебя это не получается. Я стараюсь, но у меня не получается. Когда все смеются надо мной из-за рыжего клоуна, я говорю: «Ну ладно. Мы с тобой отдельно поговорим».

В клоунской сумке пчелки Майи есть вещи на все случаи жизни: мыльные пузыри, шары, музыкальная шкатулка и игрушка - брат Джордж. Он целует либо кусает детей, в зависимости от настроения. Оттягивает клоунам носы и устраивает разные шалости. Только Джордж может прикасаться к детям. Это еще одно важное правило клоунады – чтобы контакт был мягким и приятным, касаться детей можно только через игрушки.

Все реквизиты, которые есть в волшебных рюкзаках клоунов: игрушки, грим, шары, костюмы, - все это ребята покупают на собственные деньги. Они не ждут помощи ни от кого – живут сами по себе. Когда кто-то звонит и просит передать подарки детям – с радостью соглашаются, только если это делается от души, а не в качестве рекламы.

- Мы если и пиарим, то только себя и для того, чтобы у нас были еще люди, чтобы это дело не пропадало. Нам ничего ни от кого не надо. Мы это делаем от своей души. Грима нам хватает, носики стоят 30 рублей, их потом еще долго можно носить. Вот если на автобус дадут  – за это «спасибо», но если мы что-то должны будем, то, извините, мы лучше сами доедем.

Ты нужен им

«Свяжите моему ребенку шарик, пожалуйста». - Руки Алины тут же готовы сделать собачку, а еще цветок – это для мамы. В благодарность клоуны получают счастливые лица родителей, детей и сотрудников больницы. Иногда врачи сами подходят к ним с просьбами: «Пожалуйста, пройдите в палату, ребенок после операции. Побудьте с ним». И они будут с ним столько, сколько нужно.

Алина сама в детстве часто лежала в больницах. Три операции на глаза, проблемы с ногами и, ко всему этому, редкие встречи с родителями - хотелось простого общения. Она знает, что она, как и те восемь неравнодушных клоунов, нужна детям. Нужна хотя бы потому, чтобы дать те эмоции, которых ей не хватало в детстве. Она приходит в больницу, и дети ее понимают.

«С ними я своя – пчелка Майя».